Резко отстранившись от жены, Джейми поспешно поднялся с постели, потянувшись за брошенным у кровати пледом. Сердце гулко колотилось от стыда и смятения, каждый удар отдавался в висках и под ребрами. Он слышал, как села в постели Клэр, и ее взгляд жарким пламенем жег ему спину.

Куда ты? - тихо спросила она, как будто боялась спугнуть его, как будто он был ребенком, все время нуждавшимся в ободрении.

Не могу оставаться здесь, Клэр. Если я даже поцеловать тебя не могу, не то что заниматься лю…

Горько звучавший голос сорвался. Неприкрытая правда сказанного заставила Джейми осечься. Он не мог заниматься любовью со своей женой. Своей прекрасной, любящей женой. Которая всеми силами пыталась соблазнить его. Не мог уложить ее на алтарь их постели, поклоняясь ее телу, как столько раз делал это прежде. Он не был мужчиной. Он был парием, не достойным делить с нею ложе.

Прости, - выдавил он, и бросился вон из комнаты, избегая ее зоркого взгляда, казалось, видевшего его насквозь. Он слишком боялся того, что открылось бы ей в потаенных и темных уголках его измученной души.

Джейми поплотнее завернулся в плед, комната за комнатой минуя роскошные и столь чужие ему покои, нимало не похожие на ту жизнь, которой он действительно хотел. Несколько раз споткнувшись по дороге, он добрался, наконец, до кушетки, стоявшей у стены в гостиной. Ложа, не запятнанного ни стыдом, ни слабостью.

Откинувшись на подголовье, он глубоко вздохнул, уткнувшись носом в шерстяную ткань пледа, почти что ощущая аромат свежей травы на лугу, запах чеснока и лука, доносящийся с кухни Лаллиброха.

На глаза навернулись непрошеные слезы, и на него нахлынула тоска. Тоска по дому, по всему, что было привычно и знакомо с детства. Но как бы он ни любил землю своих предков, не в ней было его пристанище. Оно осталось в постели, которую он только что покинул, отделенное от него лишь несколькими комнатами. Он задохнулся от острой боли, ледяными шипами впившейся ему в сердце, и согнулся почти пополам, пытаясь подавить печаль и уныние. Как ему хотелось сейчас зарыться лицом ей в волосы, почувствовать их мягкость и густоту. Он все еще ощущал на губах ее вкус. Сладкий и теплый, с пряными нотками трав и новых духо в. Единение их прошлого и будущего.

Он представил ее прикосновение, от которого бежал всего несколько минут назад. Джейми чувствовал, как оно прожигает его сквозь ткань ночной рубашки, добираясь до самых глубин его существа. Оно было таким реальным, что он, казалось, мог ощутить тепло ее тела.

Джейми.

Вздрогнув от неожиданности, он быстро вскинул голову и увидел жену, встревоженно смотревшую на него сверху вниз. Он поспешно отвел взгляд, не желая видеть разочарование в ее глазах.

Возвращайся в постель, милая, - прошептал он, стараясь укрыться от ее руки в темноте своего убежища.

Несколько мгновений она просто вглядывалась в него, очевидно, решая, как поступить.

В эту ночную пору улицы Парижа безмолвствовали, а прислуга давно отправилась спать, и в повисшем меж ними тягостном молчании он еще яснее ощущал ее присутствие. Казалось, что они остались одни во вселенной - две души, отчаянно стремящиеся и не находящие дороги друг к другу.

Как будто она была солнцем, а он - луной, что движутся каждый по своей орбите и никогда не сойдутся на небосклоне. Ее свет был не в силах одолеть его тьму.

Она решительно забралась на кушетку, задернув за собой полог, погружая их в полуночную тьму. Скрючившись, он сидел поодаль, обхватив руками колени, и, подобравшись к нему, она просто потянула его за руки, привлекая к себе, пока он не открылся ее целительному прикосновению, беспомощно ткнувшись головой ей в колени.

Безгласные горячие слезы снова заструились по его щекам, и он вцепился в нее, прижимаясь лицом к чуть выступающему животу, где уже росло его дитя. Живущая в ней, единственная не утратившая чистоты его частица.

Чуткие пальцы, будто гребень, принялись бережно расчесывать его слипшиеся от пота волосы, утешая и успокаивая под тихий напев, крадущийся сквозь немоту ночи. Горло ему сдавило рыданием. Чем он мог заслужить такую безоглядную любовь? Ему было нечем, он знал это, и все же она была здесь. Держа его душу меж кончиков пальцев, снова вкладывая в нее жизнь.

Все так же уткнувшись ей в живот, он спросил об этом вслух.

Почему ты остаешься со мной?

Движение ее рук замедлилось.

Ты мой муж, - просто ответила она, наклонившись, чтобы коснуться губами его теперь уже прохладного лба. Поцелуй принес сладостное облегчение, сменяя палящий зной свежестью летнего ветерка. - И я люблю тебя больше, чем кого или что бы то ни было в этом мире.

Он медленно покачал головой, волнение штормовой волной прокатилось по телу. Она заставила его поднять к ней лицо, хоть он и не мог видеть ее в кромешной темноте. Но ему это было и не нужно. Он знал каждую черточку ее будто выточенного из слоновой кости лица, запомнив его за долгие ночи, когда она спала подле него, а он поверял ей свои мысли и тайны, всё, что хранил в душе и на сердце.

Склонившись совсем близко к нему, она зашептала снова.

Я буду здесь в горе и в радости. Обещаю тебе это.

Она обвила рукой его шею, прижимаясь лбом к его лбу.

Кровь от крови моей, - прошептал он ей в губы.

Кость от кости моей, - откликнулась она, и слова ее звучали так нежно и тихо, что даже Господь не смог бы их расслышать.

Он едва заметно кивнул, чувствуя, как горло сжимается от любви. Она поцеловала его в щеку, теплую и все еще влажную от слез, и снова укутала его пледом, заботливо подоткнув края, а после сама легла рядом.

Она прижала его к груди, и, чувствуя биение ее сердца у своих губ, он понял, что, наконец, вернулся домой. Она осторожно положила его изувеченную руку себе на живот, так, что его пальцы различали каждый удар ее сердца, эхом отдающийся у нее во чреве. И он уснул, бережно держа в ладонях новую жизнь, в которой соединились их сердца и души.

Рокси и Эрик встретились случайно: Эрик решил навестить дом, где провел свои лучшие детские годы, а Рокси как раз приводила его в порядок, и ей срочно требовалась помощь. А еще ей был нужен муж, чтобы усыновить сироту Джейми... Конечно, Эрик благородный человек и не может отказать женщине в помощи. Он даже согласен сыграть роль мужа - ненадолго!

Голоса прошлого Болеслав Прус

Рассказ публиковался в 1883 году в журналах «Новины» и «Край», издаваемых в Петербурге. Первоначальное название - «Эхо прошлого». В рассказе, как затем в повести «Ошибка», поднимается тема патриотизма, сохранения традиций польского национально-освободительного движения. По цензурным соображениям, Прус нигде прямо не говорит, что его герой - деятель национально-освободительного движения. Читатель сам догадывался, в каких походах участвовал герой рассказа, почему он столько лет был оторван от родины. Полковник провел в эмиграции полвека. Он…

Эхо Майнет Уолтерс

Кто такой Билли Блейк, этот бездомный алкоголик и бродяга? Почему его нашли мертвым в самом престижном районе одной из богатейших столиц мира? И почему он умер в гараже Аманды Пауэлл, женщины, благосостояние которой может быть объяснено только смертью ее мужа?.. Независимое журналистское расследование ответит не только на эти вопросы, но также откроет и давно забытые тайны. Ведь настоящее - во многом всего лишь эхо прошлого…

Между двух войн Денис Чекалов

Лернейская кампания – самая страшная война в истории Страны Эльфов – закончилась Майкл снимает офицерский мундир, надеясь вернуться к мирной жизни. Но эхо прошлого не отпускает его. Под сводами Золотого Леса зреет коварный заговор. Лапа иблиса тянется к шпилю священного минарета Кавалерия орков надвигается из бескрайней степи…

Барабаны осени. О, дерзкий новый мир! Диана Гэблдон

Шотландия - гордая, нищая, из последних сил противостоящая захватчикам англичанам… Англия эпохи революции Кромвеля и пышной бурной Реставрации… Франция - «солнце Европы», страна изощренных интриг и потрясающей роскоши… Новый Свет, куда отправляются за счастьем и богатством те, кому уже НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ и чья жизнь не стоит и ломаного гроша… Время перемен и потрясений, войн, мятежей и восстаний. Время, которое оживает в ЭПИЧЕСКОМ ЦИКЛЕ Дианы Гэблдон «Странники»! Читайте начало увлекательных приключений героев романа «Барабаны осени»!

Барабаны осени. Удачный ход Диана Гэблдон

Шотландия - гордая, нищая, из последних сил противостоящая захватчикам англичанам… Англия эпохи революции Кромвеля и пышной бурной Реставрации… Франция - «солнце Европы», страна изощренных интриг и потрясающей роскоши… Новый Свет, куда отправляются за счастьем и богатством те, кому уже НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ и чья жизнь не стоит ломаного гроша… Это - XVII век. Время перемен и потрясений, войн, мятежей и восстаний. Время, которое оживает в ЭПИЧЕСКОМ ЦИКЛЕ Дианы Гэблдон «Странник»! ПРИКЛЮЧЕНИЯ ГЕРОЕВ РОМАНА «БАРАБАНЫ ОСЕНИ» ПРОДОЛЖАЮТСЯ!

Чужеземец. Запах серы Диана Гэблдон

Шотландия - гордая, нищая, из последних сил противостоящая захватчикам-англичанам… Англия эпохи революции Кромвеля и пышной бурной Реставрации… Франция - «солнце Европы», страна изощренных интриг и потрясающей роскоши… Новый Свет, куда отправляются за счастьем и богатством те, кому уже НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ и чья жизнь не стоит ломаного гроша… Это - XVII век. Время перемен и потрясений, войн, мятежей и восстаний. Время, которое оживает в ЭПИЧЕСКОМ ЦИКЛЕ Дианы Гэблдон «Странник»! ПРИКЛЮЧЕНИЯ ГЕРОЕВ РОМАНА «ЧУЖЕЗЕМЕЦ» ПРОДОЛЖАЮТСЯ!

Чужеземец Диана Гэблдон

Шотландия - гордая, нищая, из последних сил противостоящая захватчикам-англичанам. Англия эпохи революции Кромвеля и пышной бурной Реставрации Франция - «солнце Европы», страна изощренных интриг и потрясающей роскоши Новый Свет, куда отправляются за счастьем и богатством те, кому уже НЕЧЕГО ТЕРЯТЬ и чья жизнь не стоит ломаного гроша. Это - XVII век. Время перемен и потрясений, войн, мятежей и восстаний Время, которое оживает в ЭПИЧЕСКОМ ЦИКЛЕ Дианы Гэблдон «Странник»

Вернуть прошлое Энн Бэрбор

После смерти отца юная Лайза весьма успешно возглавляет семейный бизнес. Состоятельный молодой человек предлагает ей руку и сердце. Она довольна своей жизнью. Однако за обликом удачливой деловой леди скрывается израненная душа несчастной женщины, которая безуспешно пытается забыть свою первую любовь… Прошлое не отпускает ее ни на минуту…

Эхо времен Андрэ Нортон

Лучшие из лучших секретных специалистов Агентства времени подняты по тревоге. На планете Йилайл бесследно исчезает русская экспедиция в прошлое. Политические разногласия отступают на задний план - важно найти пропавших и выяснить причины исчезновения. Поиски осложняются не только запутанной структурой древней йилайлской цивилизации, где под одним небом уживаются абсолютно непохожие друг на друга разумные существа, - земные спасатели вновь сталкиваются с «лысоголовыми» - жестоким племенем гуманоидов, цель которых - завоевать Вселенную.

Призраки прошлого Джоан Смит

Новые романы Джоан Смит переносят читателя в Англию прошлого века. Сочетая в себе лучшие черты любовно-сентиментального жанра, эти романы отличаются увлекательным сюжетом, интригой, психологически достоверными образами романтических героев, что дает основание предрекать успех новому сборнику популярной писательницы.

Прошло и это Галина Щербакова

Эти последние повести Галины Щербаковой станут полной неожиданностью для поклонников ее произведений о "подробностях мелких чувств" и "женщинах в игре без правил". В ее новой прозе страшная действительность (Чеченская война) сливается с не менее мрачной фантастикой (заражение Земли "вирусом убийства"). Это своего рода "новая Щербакова" – все три повести ("Прошло и это", "Метка Лилит", "...по имени Анна") написаны резко, порой шокирующе. Но как иначе рассказать о том, как зачастую в нашей жизни бывают слиты в едином тесном объятии добро и зло?

Прыжок в прошлое Линда Бакли-Арчер

Случайное прикосновение к антигравитационному аппарату забросило Питера и Кэйт в XVIII век. Иная реальность… Иные законы… Прошлое таит угрозу будущему… Гидеон, человек непростой судьбы – бывший вор-карманник и истинный джентльмен, защитит подростков и станет им настоящим другом. Но как совершить обратное путешествие во времени? Читайте «Прыжок в прошлое» – первую книгу в серии «Гидеон».

Эхо плоти моей Томас Диш

Томас М. Диш - один из самых странных и необычных авторов в американской фантастике. Его романы и рассказы: `Геноцид`, `Эхо плоти твоей`, `Сто две водородные бомбы` и `Касабланка` - не только интереснейшие образцы `speculative fiction`, то есть фантастики`новой волны`, но и просто высокохудожественные произведения, `прошитые` литературными реминисценциями и постоянными отсылками к общекультурным ценностям. Озон

Когда врут учебники истории. Прошлое, которого… Андрей Балабуха

Забудьте, чему вас учили в школе. Не верьте «профессиональным» историкам. Не считайте учебник истиной в последней инстанции. История никогда не была точной наукой - она перенасыщена мифами. Прошлое полнится людьми, безвинно проклятыми и оклеветанными или, наоборот, незаслуженно возвеличенными. Князь Святополк не был Окаянным, царевич Дмитрий - самозванцем, Ричард III - злодеем, а Александр Невский - Святым. Вымышлены подвиги и Сусанина, и «героев-панфиловцев». Все было совсем иначе. Как? Читайте новую сенсационную книгу Андрея Балабухи! Носовский…

Эхо Непрядвы Владимир Возовиков

Роман Владимира Возовикова "Эхо Непрядвы" продолжает тему борьбы русского народа под руководством Москвы против золотоордынского ига, начатую автором в романе "Поле Куликово". В новой книге повествуется о стремлении молодого Московского государства во главе с Дмитрием Донским и его сподвижниками закрепить историческую Куликовскую победу, о героизме русских людей при отражении нашествия хана Тохтамыша. В романе продолжаются судьбы многих героев, знакомых читателю по предыдущей книге.

101 глава (начало) седьмой книги - "Эхо прошлого" - саги Дианы Гэблдон "Чужестранка".

Я ЗАКАЛЫВАЛА ПРИЧЁСКУ ПЕРЕД чаем, когда в дверь спальни поскреблись.

– Войдите, – отозвался Джон, натягивая сапоги.

Дверь осторожно открылась, и за ней оказался странный маленький корнуолльский мальчик, который иногда служил ординарцем Уильяма. Он что-то сказал Джону, предположительно по-английски, и вручил записку. Джон милостиво кивнул и отпустил его.

– Ты понял, что он сказал? – с любопытством спросила я, когда он большим пальцем сломал печать.

– Кто? А! Коленсо? Нет, ни слова, – рассеянно ответил он и, вытянув губы трубочкой, беззвучно присвистнул от того, что там вычитал.

– Что там? – спросила я.

– Записка от полковника Грейвза, – ответил он, тщательно складывая бумагу. – Интересно, а если…

В дверь снова постучали, и Джон нахмурился.

– Не сейчас, – сказал он. – Приходите позже.

Отворилась дверь отворилась, и Джейми вошёл, закрывая её за собой. Увидев меня, он на мгновение застыл как вкопанный, а потом я оказалась внутри его объятий и отгорожена от всего мира теплом его большого тела.

Понятия не имею, куда делась моя кровь. В голове не осталось ни единой капли, перед глазами прыгали искры, но кровь отхлынула и от ног, – они подкосились. Однако Джейми держал и целовал меня, я ощущала вкус пива на его губах, а колючая щетина царапала мне лицо; его пальцы зарылись в мои волосы, а мои груди стали горячими и набухли, прижавшись к его телу. «О, вот она», – прошептала я.

– Что? – спросил он, прерываясь на мгновение.

– Моя кровь, – я коснулась своих горящих губ. – Сделай опять так!

– О, я сделаю, – заверил он. – Но тут рядом английские солдаты, и, наверное...

Внизу затарабанили в дверь, и мы со скоростью отпущенной резинки вернулись в реальность. Я посмотрела на Джейми и вдруг села; сердце застучало, как барабан.

– Почему, к чёртовой бабушке, ты не мёртв?!

Он дёрнул плечом, приподняв уголок рта. Он был очень худой, с загорелым лицом и грязный; я чувствовала запах его пота, долго не стиранной одежды, слегка попахивало и рвотой, - значит, он недавно с корабля.

Джон подошёл к окну.
– Задержитесь ещё на несколько секунд, мистер Фрейзер, и вы вполне можете снова стать мёртвым, – сказал он, глядя вниз на улицу.
Он обернулся: его бледное лицо сияло, как свеча.

– Да? Они чуть быстрее, чем я думал, – расстроенно сказал Джейми, выглядывая из окна.

Обернувшись от окна, он улыбнулся.

– Рад видеть вас, Джон, - даже если на секундочку.

Джон улыбнулся в ответ, и его глаза засияли. Он протянул руку и коснулся плеча Джейми, очень быстро, как бы желая убедиться, что тот на самом деле не призрак, а живой человек.

– Да, – сказал он, подходя к двери. – Но ступайте. Вниз по задней лестнице. Или через люк на чердак - если можете подняться на крышу.

Джейми с любовью посмотрел на меня.
– Я вернусь, – пообещал он. – Как только смогу.

Он протянул ко мне руку, но, поморщившись, остановился, резко развернулся вслед за Джоном, и они ушли. Звук их шагов потонул в грохоте снизу. Я слышала, как внизу открылась дверь и грубый мужской голос потребовал впустить. Миссис Фигг, благослови Господь её непреклонное сердечко, отказалась.

Я сидела, застыв в шоке, подобно жене Лота, но голос миссис Фигг, произносящий разнообразные ругательства, заставил меня действовать.

Я была ошеломлена событиями последних пяти минут, однако моя голова, как это ни парадоксально, оставалась ясной. Просто в ней не было места для мыслей, рассуждений, облегчения, радости или даже волнения – единственная умственная способность, которая у меня, по-видимому, ещё оставалась, – это способность реагировать на чрезвычайную ситуацию. Схватив шляпу, я нахлобучила её на голову и пошла к выходу, засовывая под шляпу волосы. Вместе с миссис Фигг мы, разумеется, сможем задержать солдат...

Этот план, наверное, сработал бы. Однако, выбежав на лестничную площадку, я тут же столкнулась с Вилли - буквально, так как он взбегал по лестнице и с силой налетел на меня.

– Матушка Клэр! Где Папа? Там…

Я пошатнулась от удара, и он схватил меня за плечи, но тут его внимание привлёк звук из коридора за лестничной площадкой. Он обернулся в сторону звука и, вытаращив глаза... отпустил меня.

В конце коридора, футах в десяти от нас, стоял Джейми. Позади него Джон, бледный как полотно, выпучил глаза наподобие Вилли. Но это сходство, каким бы ярким оно ни было, затмевалось сходством Девятого графа Элсмира с Джейми. Уильям возмужал, его лицо огрубело, потеряв все мягкие детские черты. И с обоих концов короткого холла друг на друга уставились глубокие синие фрейзеровские кошачьи глаза, заключённые в крепкие массивные кости Маккензи. И Вилли теперь брился ежедневно, – он знал, как он выглядит.

От потрясения Уильям беззвучно открывал и закрывал рот. Он дико взглянул на меня, потом на Джейми, снова на меня и прочёл правду на моём лице.
– Кто вы? – хрипло спросил он, повернувшись к Джейми.

Я увидела, как медленно выпрямился Джейми, не обращая внимания на шум внизу.

– Джеймс Фрейзер, – сказал он.
Его горящий взгляд был прикован к Уильяму, будто в последний раз впитывая мельчайшие черты его облика.
– Вы знали меня ранее как Алекса Маккензи. В Хэлуотере.

Уильям моргнул раз, другой и тут же перевёл взгляд на Джона.
– И кто – кто, чёрт возьми, – я?! – воскликнул он, сорвавшись на писк в конце вопроса.

Джон открыл было рот, но ответил ему Джейми.
– Ты – вонючий папист, – чётко произнёс он, – и твоё крещёное имя Джеймс.
Тень сожаления пробежала по его лицу и исчезла.
– Только это имя я имел право тебе дать, – мягко сказал он, глядя на сына. – Мне жаль.

Левой рукой Вилли машинально хлопнул себя по бедру в поисках меча. Ничего не найдя, он хлопнул себя по груди. Его руки так дрожали, что он не мог справиться с пуговицами; он просто вцепился в ткань и разорвал рубашку, засунул руку за пазуху и, что-то нащупал, одним движением стянул эту вещь с шеи и швырнул её в Джейми.

Джейми непроизвольно поднял руку, и деревянные чётки ударились в неё; запутавшись в пальцах, закачались бусины.

Он слегка отвернулся, закрыв глаза, затем резко развернулся на каблуках лицом к Джону.
– И ты! Ты знал, не так ли? Черт тебя побери тоже!

– Уильям…
Джон беспомощно потянулся к нему рукой, но не успел больше ничего сказать, так как раздались шум голосов в нижнем зале и тяжёлый топот по лестнице.

– Сассенах, держи его!

Сквозь галдёж до меня чётко и ясно донёсся голос Джейми. Чисто автоматически я повиновалась и схватила Вилли за руку. В полном замешательстве парень взглянул на меня, открыв рот.
– Что…

На площадке вдруг оказалась толпа людей, которые толкались и пихались, пытаясь пройти мимо нас с Вилли в коридор. Я судорожно вцепилась в него, несмотря на тычки и запоздалые усилия Вилли освободиться.

Внезапно все крики прекратились, и давление тел немного ослабло. В ходе борьбы шляпа сползла мне на глаза, и я выпустила руку Вилли, чтобы стянуть её и бросить на пол. Впрочем, мне показалось, что мой статус приличной женщины ещё долго не будет иметь значения.

Убрав растрёпанные волосы с глаз, я опять вцепилась в Вилли, хотя это было лишним: он, казалось, окаменел. Красные мундиры переминались с ноги на ногу, явно готовые броситься вперёд, но им что-то мешало. Немного развернувшись, я увидела Джейми. Одной рукой он схватил Джона за горло, а другую с пистолетом приставил к его виску.

– Ещё один шаг, – сказал Джейми спокойно, но достаточно громко, чтобы его услышали, – и я пущу пулю ему в голову. Вы думаете, мне есть что терять?!

"Учитывая, что мы с Вилли стоим прямо перед ним, – подумала я, – ему вообще-то есть что терять". Но солдаты-то этого не знали, и, судя по выражению лица Вилли, он скорее вырвал бы себе язык с корнем, чем раскрыл правду. Я также подумала, что в этот момент ему было бы пофиг, что Джейми убьёт Джона, а потом погибнет под градом пуль. Я держала Уильяма за руку – она была как из железа: он бы сам их убил, если бы мог. Мужчины вокруг меня угрожающе заворчали и зашевелились, готовясь к схватке, но никто не двинулся с места.

Джейми с непроницаемым лицом поглядел на меня и направился к задней лестнице, чуть ли не волоча Джона за собой. Они исчезли с глаз, и капрал рядом со мной тут же скомандовал, оборачиваясь и указывая своим людям на лестницу.
– Окружай! Быстрее!
– Стоять!

Вилли внезапно вернулся к жизни. Я ослабила хватку, и он, выдернув руку, повернулся к капралу:
– Ваши люди есть в задней части дома?

Капрал, только что заметив мундир Вилли, выпрямился и взял под козырёк.
– Нет, сэр. Я не думал…
– Идиот, – сказал Вилли коротко.
– Да, сэр. Но мы можем догнать их, если поторопимся, сэр.
Говоря, он приподнялся на мысочки, готовый сорваться с места.

Вилли стиснул кулаки и сжал зубы. Я читала мысли, мелькавшие на его лице, так же ясно, как если бы они были напечатаны на лбу бегущей строкой.

Он не думал, что Джейми выстрелит в лорда Джона, но не был в этом до конца уверен. Если бы он послал погоню, существовал реальный шанс, что их бы поймали, и это в свою очередь означало некоторую возможность, что один или оба погибнут. А если бы никого не убили, но захватили бы Джейми, то неизвестно, что он мог бы сказать и кому. Слишком много риска.

С лёгким ощущением дежавю я видела, что об этом он и думает. Затем Вилли обратился к капралу.
– Возвращайтесь к вашему командиру, – спокойно сказал он. – Доложите ему, что полковник Грей захвачен… повстанцами, и попросите оповестить все посты охраны. Я немедленно должен быть в курсе любых новостей.

На площадке послышался недовольный ропот солдат, но ничего похожего на то, что называется неподчинением, и даже он затих под свирепым взглядом Уильяма. Капрал на миг прикусил губу, но тут же отдал честь.
– Есть, сэр.
Он ловко развернулся, властным жестом отослал солдат, и они пошли, тяжело ступая, вниз по лестнице.

Вилли проводил их взглядом. Затем, будто только что заметив мою шляпу, он наклонился и поднял её с пола. Он вертел её в руках, долго и задумчиво смотря на меня. Я поняла: ближайшие несколько минут будут небезынтересными.

Я не волновалась. Уверившись, что Джейми не выстрелит в Джона ни при каких обстоятельствах, в то же время я не заблуждалась, что они оба в опасности.

Я чувствовала её запах: на площадке воняло потом и порохом, и мои ступни всё ещё гудели от хлопка тяжёлой двери внизу. Это было абсолютно неважно.

Он был жив.

А значит, и я тоже.

Это кусок, расположенный очень далеко от начала повествования, поэтому если что-то объяснять, то объяснять надо очень много. Суть: Клэр думала, что её муж Джейми утонул в кораблекрушении между Шотландией и Америкой, а его друг Джон молниеносно женился на ней, чтобы спасти её. А Джейми не утонул, просто долго ехал к любимой. Вилли узнаёт именно в этот момент, что Джейми - его кровный отец.

Всем поклонникам "Чужестранки"!

Одна из самых интересных вещей, которые вы можете проделать с "клиньями", или вставками (т. е. с каждой из новелл или рассказов во Вселенной Outlander), это просто следовать их тайнам, подсказкам и оборванным концам основных книг серии. Пройти по одному такому следу вы сможете, читая рассказ о родителях Роджера МакКензи.

Диана ГЭБЛДОН

Введение

Одна из самых интересных вещей, которые вы можете проделать с "клиньями" или вставками (т. е. с каждой из новелл или рассказов во Вселенной Outlander), это просто следовать их тайнам, подсказкам и оборванным концам основных книг серии. Пройти по одному такому следу вы сможете, читая рассказ о родителях Роджера МакКензи.

В первой книге (Чужестранка) мы узнаем, что Роджер остался сиротой во время Второй мировой войны, а затем его усыновил двоюродный дед, преподобный Реджинальд Уэйкфилд, который позже рассказывал своим друзьям, Клэр и Фрэнку Рэндаллам, что мать Роджера погибла при взрыве, во время бомбежки, и что его отец, пилот "Спитфайра", был сбит над Ла-Маншем.

В "Барабанах осени" Роджер рассказывает своей жене, Брианне, горестную историю гибели его матери в обрушившемся туннеле станции метро, во время бомбежки Лондона.

Но в седьмом романе, "Эхо прошлого", уже есть горький, мучительный разговор при лунном свете между Клэр и Роджером, во время которого мы сталкиваемся с неожиданным:

"Она взяла его руки в свои, маленькие и натруженные, пахнущие лекарствами.

Я не знаю, что случилось с твоим отцом, - сказала она. - Но это было не то, что они вам рассказали […] - Конечно, такое случается, - продолжала она, как будто прочитав его мысли. - События часто искажаются со временем и на расстоянии. Тот, кто рассказал об этом твоей матери, возможно, ошибался; она и сама могла сказать что-то, что было неправильно истолковано преподобным. Все возможно…

Но во время войны я получала письма от Фрэнка - он писал их часто, как только мог, пока его не завербовали в MИ-6. После этого я иногда месяцами ничего о нем не слышала. Как-то раз, незадолго до того, он снова мне написал, и упомянул в письме - просто случайное замечание, знаешь ли - что столкнулся в докладах, которые он тогда разбирал, с чем-то странным.

Один из "Спитфайров" неожиданно ушел вниз, и разбился - вот только сбит он не был; они даже думали, что могла быть какая-то неисправность в двигателе… случилось это в Нортумбрии; и хотя самолет чудом не загорелся, там не было никаких следов пилота. Ни единого. И он действительно упоминал тогда имя пилота, потому что находил его имя, Джеремия, роковым… почти фатальным.

Джерри, - сказал Роджер онемевшими вдруг губами, - моя мать всегда называла его Джерри.

Да, - тихо сказала она, - И эти круги стоячих камней, разбросанные по всей Нортумбрии…"

Так что же на самом деле случилось с Джерри МакКензи и его женой Марджори (которую ее муж называл просто Долли)? Об этом наш рассказ.

Пилотам и механикам ВВС:

Никогда еще столь многие не бывали так многим обязаны столь немногим.

Сэр Уинстон Черчилль

Даже в самой худшей судьбе есть возможности для счастливых перемен.

Эразм Роттердамский

Глава 1

Джерри МакКензи на полном газу развернул "Долли-II" на взлетно-посадочной полосе - плечи сгорблены, кровь стучит в ушах, уже на полпути вверх, пристроился за темно-зеленой задницей ведущего, нажал на рычаг сектора газа, и внезапно почувствовал дрожь удушья - вместо головокружительного чувства подъема, как всегда при отрыве от земли.

Встревоженный, он ослабил газ, но, прежде, чем смог повторить попытку, раздался взрыв… рефлекторно он дернулся, и с размаху ударился головой о плексиглас.

Сильно запахло бензином, Джерри рывком выскочил из-под колпака "Спитфайра", и в панике, огромными прыжками, помчался прочь, вообразив, что уже сгорает заживо - когда последний самолет из "Зеленых", взревев, взлетел совсем рядом с ним, взял на крыло, и уже через пару секунд рев его двигателей превратился в ровное тихое гудение.

Механик кинулся к нему из ангара, посмотреть, в чем проблема - но Джерри уже открыл брюхо "Долли" и увидел, что беда была невелика: проколот один из топливопроводов.

Ну, слава Богу, он не поднялся с этой штукой в воздух, это с одной стороны - но когда он схватил трубку, посмотреть, насколько плохи с ней дела, та развалилась у него в руках надвое, окатив ему рукава чуть не до плеч бензином самой высокой пробы.

Хорошо, хоть механик не прискакал сюда с зажженной сигаретой во рту.

Чихая, он выкатился из-под плоскости, и Грегори, механик, перешагнул прямо через него.

Не летать ей сегодня, приятель, - сказал Грег, присев на корточки, чтобы заглянуть в двигатель, и только покачал головой, увидев, что именно там произошло.

Ага, скажи мне еще что-нибудь, чего я не знаю. - Он опасливо держал намокший рукав подальше от тела. - Сколько времени займет ее исправить?

Грег пожал плечами, и, щуря глаза на холодном ветру, продолжал исследовать внутренности "Долли".

Полчаса на покрышки. Может, и получишь ее завтра обратно, если топливопровод будет единственной неисправностью в двигателе. Что-нибудь еще посмотреть?

Да, консоль левого крыла - пистолет иногда торчит. Найдется у нас немного смазки, ты не знаешь?

Я посмотрю, может, в столовой и найдется пара капель. Шел бы ты лучше в душ, Maк. Ты уже посинел.

Он действительно дрожал, быстро испаряющийся бензин уносил тепло его тела прочь, как дымок от свечи. Тем не менее, он задержался еще на мгновение, наблюдая, как механик что-то куда-то сует, высматривает, и выстукивает, насвистывая сквозь зубы.

Иди уже, - сказал Грег с притворной досадой, выглядывая из-за движка, и увидев, что Джерри все еще там. - Я о ней позабочусь.

Да знаю. Я просто хотел… ну, в общем, спасибо.

Адреналин от прерванного полета еще плескался в жилах, сорванные рефлексы заставляли его дергаться. Он отошел, с трудом подавив в себе желание еще раз оглянуться через плечо на раненый самолет.

Он был обнажен, и холод, сочившийся откуда-то снизу, пробежал гусиной кожей по его спине и ногам.

Брианна почувствовала, как он дрожит, и повернула к нему лицо.

"Замерз?"- прошептала она. Сама она не замерзла ничуть; она вся светилась, как горящий уголек, а он не хотел ничего большего, чем скользнуть с нею в постель, устроиться у нее под боком и переждать бурю в ее уютном тепле.

"Я в порядке." Он нагнулся и сгреб одежду, которую бросил на пол. "Пойдем-ка спать."

Наверху дождь был слышен еще громче.

"О! все звери пошли в пляс, два на два, ту-ру-ру..."- тихонько пропела Бри, когда они поднимались по лестнице -"и слоны и кенгуру..."

Роджер улыбнулся. Можно себе представить - дом-ковчег, плывущий над рыкающий миром воды, но как все в нем уютно...

Два на два - с двумя родителями, и двумя детьми на борту... а может и больше, когда-нибудь. Здесь было достаточно места, в конце концов.

С потушенной лампой, под звуки дождя, барабанившего по ставням, Роджер задержался где-то на самом краю сна, не желая расставаться с удовольствием этого мгновения.

"Мы же не будем его спрашивать, нет?"- прошептала Бри. Голос у нее был сонным, и ее мягкий, уютный вес согревал его тело сверху донизу, с ее стороны. "...Джема?"

"О? Нет, разумеется, нет... Незачем."

Но все же почувствовал острый укол любопытства - кто такие были эти Испанцы? Само представление о кладе и зарытых где-то сокровищах - всегда приманка; но ведь им они не нужны: на данный момент денег у них было достаточно. К тому же, было бы чертовским высокомерием полагать, что золото по-прежнему так и лежит там, где оставил его Джейми - что само по себе было задумано как "длинный выстрел"... словом, предприятие сулило мало шансов на удачу.

А еще он никак не мог забыть последнее наставление из постскриптума Джейми:

"Пусть будет благословлен священником; на нем есть кровь."

Слова, пока он перебирал их в уме, сами собой таяли в воздухе - и то, что он видел на внутренней стороне век, были вовсе не золотые слитки, а старая гранитная столешница на кухне, в темных пятнах, так глубоко въевшихся в камень, что они стали уже его частью, неистребимые для самой энергичной чистки - не говоря уж о только что брошенном им вызове.

Но все это уже не имело значения.

Испанцы - или кто бы они ни были, - могли спокойно хранить свое золото. Семья была в безопасности.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КРОВЬ, ПОТ И СОЛЕНЬЯ

Лонг Айленд

24 июля генерал-лейтенант сэр Уильям Хоу прибыл на Стейтен-Айленд, где и создал полевую штаб-квартиру в таверне "Роза и Корона", в Нью-Дорпе.

13 августа генерал-лейтенант Джордж Вашингтон прибыл в Нью-Йорк, чтобы укрепить оборонительные сооружения города, который удерживали американцы.

21 августа Уильям Рэнсом, лейтенант лорд Элсмир прибыл в "Розу и Корону" в Нью-Дорпе, чтобы доложить - с некоторым опозданием - о своем прибытии для несения службы в качестве нового, и самого младшего члена штаба генерала Хоу.

ЛЕЙТЕНАНТ Эдвард Маркхем, маркиз Клэрвелл пытливо заглядывал в лицо Уильяма, предлагая ему весьма неаппетитное зрелище - сочный прыщик, уже готовый лопнуть - у себя на лбу.

"Вы в порядке, Элсмир?"

"Все... хорошо." Уильям процедил эти слова сквозь стиснутые зубы.

"Выглядите вы довольно... зеленым." Клэрвелл, глядя на него обеспокоенно, полез в карман. "Хотите пососать моего маринада?"

Еще немного, и Уильям должен был наконец добраться до суши. А пока у него за спиной отпускали соленые шуточки по поводу маринада Клэрвелла, который тот заставил его сосать, и о том, чем еще он будет обязан расплатиться с его владельцем за упомянутую услугу.

Ну да, оправдывался Клэрвелл, еще его престарелая бабушка клялась на кислом рассоле - это лучшая профилактика от морской болезни; и ведь отлично работало - стоило только взглянуть на него самого, твердого как скала!

Уильям поморгал слезящимися глазами и постарался сфокусировать взгляд на приближающихся берегах.

Вода была не такой уж и бурной, хотя погода стояла предгрозовая, тут сомнений не было. Но для него это значения не имело - даже самые деликатные покачивания вверх-вниз на волне, даже кратчайшее из путешествий по воде - и его желудок тут же пытался вывернуться наизнанку.

Каждый чертов раз!

Он все еще сдерживался, но, поскольку ничего со своей слабостью он поделать не мог, оставалось только притвориться, что ничего подобного с ним не происходит. Он вытер липкий, несмотря на дневную жару, рот и расправил плечи.

Они вот-вот бросят якорь; он как раз собирался спуститься и привести экипаж, находившийся под его командой, хоть в какой-то порядок, прежде чем они погрузятся в лодки.

Уильям рискнул бросить беглый взгляд через перила и увидел реку, и "Феникса" прямо за кормой.

"Феникс" был флагманом адмирала Хоу, и его брат, генерал, тоже находился на борту. Неужели придется ждать, подпрыгивая на неспокойной волне, как пробки, пока генерал Хоу и его адъютант, капитан Пикеринг, не изволят сойти на берег? Боже, он надеялся, что нет.

Если повезет, команде будет разрешено высадиться на берег сразу.

"Со всей возможной скоростью, gennelmun!"- объявил им сержант Каттер громовым голосом. "Мы собираемся поймать этих сукиных детей, этих повстанцев, на - оп-ля! а вот и мы!.. И горе тому, кто попробует бездельничать! Эй, ты, там...!" И он зашагал, едкий и убедительный, как понюшка черного табаку, пришпорить замешкавшегося второго лейтенанта, оставив Уильяма уже в несколько лучшем самочувствии.

Без сомнений, ничего по-настоящему страшного не может произойти в этом мире, пока в нем есть сержант Каттер.

И Уильям проследовал за своими людьми вниз по трапу, и дальше, в лодку, совершенно позабыв про свой желудок в порыве азарта. Его ждет первая настоящая битва, он будет сражаться здесь, на равнинах Лонг-Айленда!

Восемьдесят восемь боевых фрегатов. Вот что он слышал о кораблях, приведенных сюда адмиралом Хоу - и теперь ничуть в этом не сомневался.

Лес парусов заполнил залив Грейвсенд, вода кипела от сотен небольших лодок, на которых войска переправлялись на берег.

Уильям и сам чуть не задохнулся от нетерпения. Он тоже чувствовал в себе эту особую, мужественную собранность, пока капралы снимали свои команды с лодок и в строгом порядке, маршем, отводили их вглубь от берега, освобождая место для следующей волны новоприбывших.

Лошади офицеров переправлялись на берег вплавь, не на лодках - расстояние тут было совсем небольшим.

Уильям отпрянул в сторону, когда большой жеребец внезапно вырос перед ним из прибоя, совсем близко, и встряхнулся, рассыпав соленые брызги и насквозь промочив всех, футов на десять вокруг. Парень-конюх, вцепившийся в его уздечку, и сам выглядел, как мокрая крыса, но тоже отряхнулся и улыбнулся Уильяму - лицо, побледневшее от холода, так и сияло от волнения.

У Уильяма тоже была лошадь - где-то. Капитан Грисволд, старший офицер штаба Хоу, одолжил ему свою, пока у него самого не было времени, чтобы организовать что-то еще. Он надеялся, что конюх, который должен был присматривать за лошадью, сам его разыщет, хотя пока и не видел, как это вообще возможно.