Чтобы сузить результаты поисковой выдачи, можно уточнить запрос, указав поля, по которым производить поиск. Список полей представлен выше. Например:

Можно искать по нескольким полям одновременно:

Логически операторы

По умолчанию используется оператор AND .
Оператор AND означает, что документ должен соответствовать всем элементам в группе:

исследование разработка

Оператор OR означает, что документ должен соответствовать одному из значений в группе:

исследование OR разработка

Оператор NOT исключает документы, содержащие данный элемент:

исследование NOT разработка

Тип поиска

При написании запроса можно указывать способ, по которому фраза будет искаться. Поддерживается четыре метода: поиск с учетом морфологии, без морфологии, поиск префикса, поиск фразы.
По-умолчанию, поиск производится с учетом морфологии.
Для поиска без морфологии, перед словами в фразе достаточно поставить знак "доллар":

$ исследование $ развития

Для поиска префикса нужно поставить звездочку после запроса:

исследование*

Для поиска фразы нужно заключить запрос в двойные кавычки:

" исследование и разработка"

Поиск по синонимам

Для включения в результаты поиска синонимов слова нужно поставить решётку "# " перед словом или перед выражением в скобках.
В применении к одному слову для него будет найдено до трёх синонимов.
В применении к выражению в скобках к каждому слову будет добавлен синоним, если он был найден.
Не сочетается с поиском без морфологии, поиском по префиксу или поиском по фразе.

# исследование

Группировка

Для того, чтобы сгруппировать поисковые фразы нужно использовать скобки. Это позволяет управлять булевой логикой запроса.
Например, нужно составить запрос: найти документы у которых автор Иванов или Петров, и заглавие содержит слова исследование или разработка:

Приблизительный поиск слова

Для приблизительного поиска нужно поставить тильду "~ " в конце слова из фразы. Например:

бром~

При поиске будут найдены такие слова, как "бром", "ром", "пром" и т.д.
Можно дополнительно указать максимальное количество возможных правок: 0, 1 или 2. Например:

бром~1

По умолчанию допускается 2 правки.

Критерий близости

Для поиска по критерию близости, нужно поставить тильду "~ " в конце фразы. Например, для того, чтобы найти документы со словами исследование и разработка в пределах 2 слов, используйте следующий запрос:

" исследование разработка"~2

Релевантность выражений

Для изменения релевантности отдельных выражений в поиске используйте знак "^ " в конце выражения, после чего укажите уровень релевантности этого выражения по отношению к остальным.
Чем выше уровень, тем более релевантно данное выражение.
Например, в данном выражении слово "исследование" в четыре раза релевантнее слова "разработка":

исследование^4 разработка

По умолчанию, уровень равен 1. Допустимые значения - положительное вещественное число.

Поиск в интервале

Для указания интервала, в котором должно находиться значение какого-то поля, следует указать в скобках граничные значения, разделенные оператором TO .
Будет произведена лексикографическая сортировка.

Такой запрос вернёт результаты с автором, начиная от Иванова и заканчивая Петровым, но Иванов и Петров не будут включены в результат.
Для того, чтобы включить значение в интервал, используйте квадратные скобки. Для исключения значения используйте фигурные скобки.

А.М. Панченко "Я эмигрировал в Древнюю Русь"
СПб: Журнал "Звезда", 2008 г., 544 стр.

Сборник работ академика Панченко, несколько сумбурный сборник - часть статей явно популярные, часть вполне научные - впрочем, читать все равно интересно, уж писать-то он умел. Книга толстая, так что я ограничусь одной, но основной статьей (по сути - книгой, две с половиной сотни страниц) - "Русская культура в канун Петровских реформ" (я ее цитировал и ). И еще хочется кусками цитировать - внятно написано:

Книжное ремесло - особое ремесло. Рукопись и человека, который ее изготовляет, связывают незримые, но неразрывные узы. Создание книги есть нравственная заслуга, и недаром в этикет писцовой самоуничижительной формулы входит просьба к читателю о поминовении. Созданию книги приличествует "чистота помысла" и определенные ритуальные приемы, например омовение рук. Все это печатный станок делает нелепым и автоматически упраздняет. Ясно, что книгопечатание воспринималось как резкое нарушение традиции. Неодушевленное устройство оттесняло человека от книги, рвало соединявшие их узы. Требовалось время, чтобы человек смирился с этой новацией, чтобы книгопечатание стало привычкой русской культуры, ее обиходом.

Тут вот какое дело: читаю я это и узнаю свое отношение к книге и отторжение новации - книги электронной. Ну ладно, читать с экрана компа тяжело: великоват экран или недостаточно точек на дюйм - говорят, что правильные читалки с правильными шрифтами для глаз не напряжны. Но, боже мой, какая там получается автоматическая верстка! Книга превращается в голый текст, никакой тебе эстетики. Да, я слышал про "Алису", но это же не книга - игрушка, почему-то с кэрроловским текстом. Но что-то я отвлекся - вернемся в предпетровскую Русь.

Дело в том, что динамизм не был и не мог быть идеалом православного средневековья. Поскольку живший в сфере религиозного сознания человек мерил свои помышления и труды мерою христианской нравственности, постольку он старался избежать суеты, ценил «тихость, покойность, плавную красоту людей и событий». XVII в., когда стало цениться новое, то, чего не бывало прежде, когда поколебался идеал созерцательного, привыкшего «крепкую думу думати» человека, вытесняемого человеком деятельным. Всякое его деяние ложилось на чаши небесных весов. Воздаяние считалось неотвратимым, поэтому нельзя было жить «с тяжким и зверообразным рвением», нельзя было спешить, следовало «семь раз отмерить». Пастыри учили древнерусского человека жить «косня и ожидая», восхваляли косность даже на государственной службе: «Убо к земному царю аще кто приходит прежде и пребывает стоя или седя у полаты всегда, ожидая царева происхождения, и коснит, и медлит всегда, и тако творяй любим бывает царем». «Косность» была равновелика церковному идеалу благообразия, благолепия и благочиния. Это слово приобрело пейоративный оттенок не раньше середины XVII в., когда стало цениться новое, то, чего не бывало прежде, когда поколебался идеал созерцательного, привыкшего "крепкую думу думати" человека, вытесняемого человеком деятельным.

Когда читаешь о средневековом человеке, то самое интересное в нем - насколько его взгляд на мир отличается от современного. "Плавная красота людей и событий" - во как! Ввек бы не придумал "плавной красоты", да. Да и время текло иначе:

Церковный год в отличие от года языческого был не простым повторением, а именно отпечатком, «обновлением», эхом. Формально это подчеркнуто тем, что прямое повторение в церковном обиходе происходит только раз в 532 года, когда истекает полный индиктион. В этом большом временном промежутке некоторая «эхическая деформация» была неизбежна. [...]
Необходимо подчеркнуть, что «обновление» в древнерусском понимании - это не «новаторство», не преодоление традиции, не разрыв с нею. Это нечто совсем иное, нежели «новины» патриарха Никона, против которых восстали традиционалисты. Если рассматривать «обновление» как движение, то это движение не только вперед, но и вспять, постоянная оглядка на идеал, который находится в вечности и в прошлом, это попытка приблизиться к идеалу. [...]
Человек мог восприниматься как эхо, потому что считался образом и подобием преждебывших персонажей. В средние века их круг замыкался православными ассоциациями. Барокко разомкнуло этот круг - прежде всего за счет античности. Так, Петр I именуется «новым Геркулесом», «вторым Язоном», «российским Марсом», вторым Юпитером Громовержцем, Персеем, новым Улиссом.
Суммируя этот краткий экскурс в древнерусскую историософию, можно сформулировать ее основной принцип: не человек владеет историей, а история владеет человеком. Культурологические следствия этой идеи чрезвычайно многообразны. Прежде всего следует подчеркнуть, что для средневековья историческая дистанция (когда, как давно это случилось?) не имеет особого значения. Культура, с точки зрения средневековья, - это сумма вечных идей, некий феномен, имеющий вневременной и вселенский смысл. Культура не стареет, у нее нет срока давности.

Что пришло на смену древнерусской историософии? Если прежде история определяла судьбу человека, то в канун петровских реформ человек предъявил свои права на историю, попытался овладеть ею. В данном случае не важно, к кому ближе «новые учители» - к Аристотелю, который считал время мерой движения, или к гуманистам, для которых время не имеет ни начала, ни конца, будучи и мерой, и измеримым. Важно, что «новые учители» провозглашают идею о едином, цивилизованном времени, как бы упраздняя различия между вечностью и бренным существованием. Событие не находится в зависимости от Бога; событие - лишь «аппликация» на бесконечном потоке времени.

А вот это второе время - уже наше. То, что называется "новое время" или "модерн". Разумеется, все сказанное не ново - кто только не говорил об этом. Тут нам важно, что та же картинка складывается на материале Древней Руси - в этом она оказывается сходна со средневековой Европой. Далее по тексту Панченко разбирает "древнюю" и "новую" концепцию Страшного суда - для средневекового человека он располагался в конце истории, нововременной человек вытеснил Страшный суд за шкалу исторического времени.

Что касается ревнителей древлего благочестия, то новая историософия, отодвинувшая Страшный суд в бесконечное будущее, превратившая его в мираж, - эта историософия для них как раз и означала реально наступивший конец света.

Это объясняет самосожжения староверов - если конец света наступил, то привычные правила уже не действуют, самоуморение уже не будет самоубийством, это способ покинуть мир антихриста.

Но вернемся от конца света собственно к культуре, к книгам. Литературе и книгам у Панченко посвящены самые проникновенные строки, чувствуется, что здесь автор в сфере своих не только интересов, но и увлечений и любований:

У южных и восточных славян есть общая и поразительная черта - отсутствие периода ученичества. Они пропустили этот период, обошлись без приготовительного класса в школе словесности. Первое поколение болгарских писателей, волею исторических судеб призванное сохранить и приумножить наследие Кирилла и Мефодия, создало в конце IX-X в. мощный пласт произведений высокого художественного качества. Оно создало «золотой век» болгарской литературы - «золотой век», которому ничто не предшествовало. Рассуждая о нем, часто произносят слово «чудо», и произносят недаром. Поистине это чудо - совершить скачок из «безбуковного» небытия к самым вершинам словесного искусства. На рубеже X-XI столетий чудо повторилось на Руси. Книжной страной она стала при Владимире I Святославиче. Минула лишь четверть века после его кончины, как русская литература произвела на свет подлинный шедевр: «Слово о Законе и Благодати» митрополита Илариона, которое по уровню ораторского мастерства сделало бы честь Василию Великому и Иоанну Златоусту.

Встречаются в книге и просто любопытные факты - к примеру, как заключался договор с бесом:

Н. Н. Покровский, знаток простонародного религиозного сознания, по материалам Синода восстановил типичный сценарий заключения таких договоров. Имярек писал на листе бумаги о своем согласии продать душу (подпись кровью не обязательна - разберут по почерку), обертывал бумагой камень (камень брался для тяжести) и бросал его в мельничный омут, где, как представлялось, обитает нечистая сила («в тихом омуте черти водятся»).

Такая вот книга. Чем хороши книги по истории, так это тем, что читаешь - и почти все понятно. Ну, то есть о чем речь понимаешь. Вроде как бы и не страшная такая наука - история. Заблуждение, впрочем. Читаю-то я в основном тех историков, которые еще и писать умеют, обладают литературным если не даром, то хотя бы умением. Наверное, история все же требует от своих исследователей владения этим написания внятных и желательно интересных текстов. Но Панченко выделяется и на этом фоне - его читать такое же удовольствие, как читать Милюкова. Старая школа, еще те люди.

PS. Если кому интересно, то текст этой книги

В издательстве «Звезда» вышел из печати сборник работ академика А.М. Панченко «Я эмигрировал в Древнюю Русь. Россия: История и культура».

Академик Александр Михайлович Панченко (1937-2002) ― выдающийся российский филолог, исследователь русской литературы и культуры на переломе средневековья и Новомого времени, автор 350 научных работ и публикаций, лауреат Государственной премии России. Научная биография А.М. Панченко была всецело связана с Пушкинским Домом, в котором он работал более 40 лет.

Труды этого выдающегося исследователя в наибольшей своей части посвящены словесности и культуре позднего русского средневековья и петровской эпохи. Выбор этого научного профиля был напрямую связан с теми общественными и культурными условиями, при которых в начале 1950-х гг. происходило вступление будущего ученого в жизнь и в науку и которые требовали поисков духовного убежища и укрытия, того, что он позднее назовет «вынужденным отделением человека от истории». «Хорошо прожил тот, кто хорошо спрятался», ― эта реминисценция из Эпикура, а равно и из письма Стефана Яворского к Димитрию Ростовскому, нередко появлялась на устах А. Панченко, поясняя его отношение к занятиям Древней Русью как способу побега от социальных невзгод современности. Древняя Русь, по его словам, оказалась страной прекрасной и спасительной.

Настоящее издание представляет собой сборник работ академика, которые посвящены вопросам истории, филологии и культурологии. С особым вниманием рассматривает ученый те страницы русской истории, на которых запечатлены наиболее сложные, переломные моменты в судьбе нашей родины.

Книга будет интересна широкому кругу читателей и всем, кто изучает историю русской культуры.

«Православная книга» /Патриархия.ru